Особенности и проблемы развития артистического фехтования на тяжелом средневековом оружии
Фестиваль «Романтика средневековья» позиционируется в общей программе по проведению мероприятий по артистическому фехтованию как фестиваль артистического фехтования на тяжелом средневековом оружии. Это вовсе не значит, что мы разбираем здесь только фехтование на тяжелом оружии. Фехтование – целостное искусство, имеющее единую цель, общие средства ее достижения и сходные принципы построения. Мы разбираем вопросы развития артистического фехтования в целом.
Но я хотел бы остановиться на особенностях артистического фехтования на тяжелом средневековом оружии и его развитии в России. В этой области у нас дела обстоят пока значительно хуже, чем в фехтовании на легком оружии. Причина проста: фехтование на легком оружии имеет длительную историю и непрерывную традицию. Плавно перейдя от смертоносного боевого искусства в разряд спортивных дисциплин, фехтование на шпаге, рапире, легкой сабле сохранило в основе своей технику, тактику, методики изучения и обучения.
Другой исток арт-фехтования, сценическое фехтование, также формировалось в основном на легком оружии. Оно зародилось в древнейшие времена, практически одновременно с зарождением театрального искусства, но расцвет его, безусловно, приходится на эпоху легкого оружия – позднего Средневековья, Ренессанса и еще более поздние. Сценическое фехтование также имеет глубоко разработанную методическую базу, устоявшиеся определения, понятия и критерии.
Объединение этих двух областей, великолепно разработанных, по которым выпущена масса научных и научно-практических материалов, позволяет развивать артистическое фехтование на легком оружии достаточно четко и правильно.
А вот артистическое фехтование на тяжелом оружии на сегодняшний день такой базы не имеет. В процессе общения, как вживую со многими коллегами и соратниками, так и в сети Интернет, в России и за рубежом, создается впечатление, что мы даже не конкретизировали понятие того, чем мы занимаемся. Мы не определили сам предмет, не договорились, что же собственно представляет собой арт-фехтование на «тяжелом» оружии, а главное, чем оно принципиально отличается от «легкого» фехтования? Я сейчас постараюсь предложить вариант такой конкретизации и дать такое определение.
Прежде всего, для понимания вопроса, проведем исторические аналогии. Практически любой вид искусства проходит один и тот же путь развития. Любое искусство, будь то танец, музыка, живопись или фехтование, зарождается всегда стихийно в народе. Это совершенно объективное естественное явление. Любой народ на Земле независимо друг от друга, создал свои танцы, свою музыку, свою живопись и свои системы ведения боя. И изначально они не были никак классифицированы. Они зарождались и развивались также естественно, как весь окружающий мир. Соответственно, законы их рождения и развития столь же естественны, как и все законы мироздания. Они не имеют никаких ограничений, никакой дискретизации. Они не выстроены по жестким схемам, не классифицированы по отдельным приемам, движениям. Это естественные, непрерывные, аналоговые действия.
Продолжаем параллель. Разве музыканты начали играть тогда, когда появились ноты, музыкальные школы, учителя музыки? Конечно, нет! Сначала люди изобрели музыкальные инструменты и просто начали извлекать из них звуки в некоем гармоничном их сочетании, то есть, стали создавать музыку. Еще не думая о том, как эту музыку записать, как ей кого-то научить, они начали играть. И играли многие века. Искусство передавалось от отца к сыну, от деда к внуку, постоянно совершенствуясь и развиваясь в непрерывной традиции. Таким же примерно образом развивались и все другие виды искусства, да, пожалуй, и любого вида деятельности, на нашей планете. Воинское искусство и, в частности, фехтование – не исключение.
Так можно ли сказать, что такого искусства попросту не было? Конечно же, было! Это то самое природное, народное искусство, прямо проистекающее из естества и существовавшее и развивавшееся до создания каких-либо классов, учителей и школ искусств. Оно просто, естественно и гармонично, как сама Природа.
Можно ли сказать, что это первичное искусство, представляет собой нечто хаотичное? Конечно же, нет! Как и всякое искусство, оно подчиняется определенным законам. Просто, в отличие от разработанного, теоретического, это эмпирическое искусство, созданное методом проб и ошибок, путем жесткого естественного отбора. Оно всегда целенаправленно, целеустремленно, то есть преследует совершенно определенные цели и решает определенные задачи. Все, что соответствует этим целям и задачам, живет и развивается, все, что не соответствует, – достаточно быстро отсеивается или отмирает. Если бродячему музыканту перестают давать деньги за его музыку, то он либо умирает с голоду, либо идет заниматься чем-то другим. В воинской культуре все происходит еще быстрее и проще. Если чье-то искусство чуть хуже, чем у его противника, то карьера такого бойца заканчивается еще быстрее, чем у неумелого музыканта, а неудачный способ ведения боя просто перестает существовать. В результате выкристаллизовывается высокоэффективная, целостная и гармоничная система ведения боя, совершенная для данных конкретных климатических, этнографических, антропологических, исторических и многих прочих условий.
Фехтование на «тяжелом» оружии относится именно к этой, начальной, части исторического пути развития фехтования. Фехтовальные школы складываются уже гораздо позже, где-то на рубеже XV-XVI веков. Соответственно, очень правильно и мудро установлено разделение исторических эпох в артистическом фехтовании: до XVI века, и от XVI века. Таким образом, разграничиваются принципиально различные виды фехтования, настолько же различные, как, скажем, игра на скрипке и игра на гитаре, народный танец и классический балет.
И нельзя сказать, что одно лучше или хуже другого. На скрипке можно извлечь бесконечное количество звуков, на гитаре же количество ладов ограничено. Поэтому, на гитаре гораздо проще и быстрее научиться играть, но вершины мастерства у скрипача гораздо выше, чем у гитариста. Или пример из другой области, компьютерной: можно вывести на экран 8-битный цвет, и получится вполне приличная цветная картинка, а можно выбрать опцию 16-миллионов цветов… Это, конечно, будет совершенно иное изображение, по оттенкам, насыщенности, по глубине цвета и прочему гораздо более близкое к реальности. Но все равно, это будет цифровое изображение и до аналогового, зафиксированного, скажем, пленочным фотоаппаратом, ему будет бесконечно далеко. Зато научиться снимать цифровой мыльницей гораздо проще, чем даже самым простым пленочным фотоаппаратом. Вот в этом и состоит принципиальная разница между первичным, народным и вторичным, школьным, разделами одного и того же искусства.
Таким образом, фехтование на тяжелом оружии в общей культуре фехтования - это то же самое, что в общей этнокультуре блок народной культуры. Это то первичное безграничное аналоговое искусство, из которого впоследствии рождаются школы и направления, техники и методики, откуда черпают свою мудрость гениальные учителя. Точно так же, к примеру, композиторы создают гениальную музыку, черпая вдохновение в народном творчестве, а художники ищут гармонию в народных орнаментах. Стоит забыть, растерять это простое, грубоватое первичное искусство и вторичное – изящное, блестящее, рафинированное угаснет само собой, рано или поздно, как дерево, лишенное корней.
Мы с вами – те, кто занимается фехтованием в ранних исторических периодах, взялись за тяжелейшее дело – возрождение и сохранение этой изначальной народной базы фехтования вообще и артистического фехтования в частности. Часто приходится слышать мнение, что, поскольку в «легком» фехтовании существуют хорошо разработанные классификации приемов, есть определенные стойки, позиции, атаки, защиты, то стоит взять их за основу и точно так же классифицировать фехтование на «тяжелом» оружии. К сожалению, это невозможно, когда мы говорим о возрождении, сохранении и развитии фехтования на тяжелом оружии.
То есть дискретизировать, классифицировать и стандартизировать античное фехтование, конечно, можно, но только в результате получится нечто совсем иное, принципиально он этого фехтования отличное и бесконечно далекое. По сути это будет то же самое рафинированное школьное фехтование, столь характерное для «легкого» оружия. Мы потеряем столь важное принципиальное разграничение исторических периодов развития фехтования, а взамен получим нечто, утратившее спонтанность, но до конца не обретшее системность. Получим что-то, напоминающее фехтование, характерное для очень краткого, в масштабах истории, переходного периода рубежа XV-XVI века, эпохи тяжелых шпаг и шпагоподобных мечей.
В то же время, другое уникальное свойство фехтования на «тяжелом» оружии, на мой взгляд, незаменимое именно для артистического фехтования – это его почти абсолютная закономерность. Как бы это ни казалось парадоксальным, закономерность не в плане следования кем-то установленным законам, канонам и правилам, а в плане прямой зависимости эффективности тех или иных действий от их правильности относительно базовых законов мироздания в их физическом, механическом и биомеханическом выражениях.
Поясню эту мысль. Легкая шпага, рапира, сабля и т.п. оружие, как и присущее им снаряжение, имеют массу, относительно массы тела бойца, на уровне 1-2%. В биомеханической системе «человек-оружие» такой величиной можно просто пренебречь. Соответственно, параметры этой системы будут почти полностью определяться физическими параметрами человека. К примеру, более быстрый боец даже принципиально неправильным ударом или уколом способен достать более медлительного противника, а допустив даже серьезный тактический просчет, можно исправить ошибку за счет своих физических данных. То есть чем легче оружие, тем больше фехтование переходит от сложного тактического и технического противоборства в область соревнований под девизом «быстрее, выше, сильнее».
В системе же «человек-доспех-оружие», характерной для «тяжелого» фехтования, масса оружия и доспехов может составлять от 20 до 50% массы тела бойца. Это очень значительная величина и параметры боевой системы в таком случае определяются уже не только активными действиями бойца, но и очень во многом пассивным противодействием системы, ее инерцией и инертностью. Иными словами, для исправления тактического просчета в «тяжелом» фехтовании от бойца могут потребоваться физические усилия, просто несопоставимые с возможностями человеческого организма. А значит, исправить просчет не удастся, и поражение будет неизбежным. Сколь бы быстр не был боец, полутора-двух килограммовый меч и пудовые-двухпудовые доспехи практически сводят на нет все его превосходство в скорости. Волей-неволей приходится строить бой тактически и технически грамотно. Иначе неправильно сформированный удар в итоге таким и останется, и никуда не попадет. Неверно взятую защиту уже не получится быстренько поменять на другую, эффективную, и она ни от чего не защитит.
Высокие инерции, большие постоянные времени системы «человек-доспех-оружие» в «тяжелом» фехтовании делают любые технически или тактически неправильные действия фатально нецелесообразными, а риск – бессмысленным. Если один из противников наносит удар тяжелой секирой, то даже если другой опередит его и нанесет, скажем, встречный укол, первый удар все равно дойдет до цели. А ведь главная задача любого бойца - остаться в живых и поразить противника. И никак иначе, именно в этой последовательности. Соответственно, безусловный приоритет отдается защите. «Тяжелое» фехтование полностью соответствует определению Мольера, как «искусство наносить удары, не получая их». А выражаясь языком спортивного фехтования, на «тяжелом» оружии можно фехтовать только «на один фонарь».
Все это делает фехтование на «тяжелом» оружии действием закономерным, предсказуемым, что заставляет бойцов вести сложную тактическую игру, применять самую разнообразную, сложную технику. А это, в свою очередь, делает поединок гармоничным и красивым, действия бойцов внятными и понятными - и им самим, и зрителю. И совсем не требуется никаких дополнительных ухищрений – утрировано широких замахов, специальных ускорений или замедлений, всевозможных «отыгрышей». Все просто: чем правильнее и реалистичнее поставлен бой, тем он зрелищнее. Красота здесь - внешнее выражение гармонии и целесообразности.
И наоборот – любое грубо неверное действие настолько неэстетично, грязно, уродливо, что просто «режет глаз». К примеру, зачастую приходится видеть, как один противник поднял меч в защите и ждет, когда же, наконец, второй нанесет свой удар, просто потому, что они договорились именно о такой последовательности... Или выйдет боец в тактически превалирующую позицию, скажем, за спину противнику, замахнется и… ждет пока партнер развернется и возьмет защиту – рановато еще его убивать… Ну, просто с души воротит!
Для того, чтобы правильно понимать фехтование на тяжелом оружии, правильно его осуществлять и верно оценивать, необходимо раз и навсегда договориться об одном: весь бой на тяжелом оружии от начала и до конца подчинен объективным физическим законам, мало зависящим от «человеческого фактора». И при постановке композиций в арт-фехтовании эти законы необходимо неукоснительно соблюдать.
Здесь мы подходим к тому, что набор критериев для оценки действий бойцов в фехтовании на «тяжёлом» оружии должен быть принципиально иным, чем в фехтовании на «лёгком» оружии. То есть, здесь необходимо идти не по пути канонизации и закрепления в методиках и правилах отдельных позиций, приемов и т.д., а по пути канонизации и закрепления базовых законов и принципов, по которым строится бой в той или иной системе «тяжелого» фехтования. Поняв и утвердив эти законы и принципы, мы сможем дальше правильно и чётко строить развитие этого вида артистического фехтования.
Более подробно, применительно к практике построения композиций арт-фехтования, их исполнения и оценки, принципы фехтования на тяжелом оружии рассмотрены мной в докладе к семинару по арт-фехтованию, Москва, РГУФК, 17.10.2009 г. (Приложение 1)
Фехтование - это искусство общения при помощи оружия.
